Он начинает разрабатывать эскизы к будущей большой картине «Явление Христа народу», которую исследователи впоследствии назовут «развернутой философской поэмой», «бессмертной метафорой».

Всего за время работы над картиной ( по подсчетам искусствоведов Иванов работал над ней 20 лет) была создана целая картинная галерея: около четырехсот подготовительных этюдов и эскизов. Это законченные гениальные пейзажи и портреты. Сам художник называл их «конченными этюдами»: «...в них, - говорил он, - заключено лучшее время моей жизни».

Серьезно и с большим трудолюбием искал Иванов пейзаж для своей картины. Он писал этюды каменистого берега, неровной почвы, деревьев, болота, над которым стелется седой туман, дальних гор, окутанных голубой дымкой. Он писал бескрайние просторы, лишь у самого горизонта очерченные цепочкой синих гор, и один-единственный камень, показывая его форму, строение, тяжесть, цвет - серый, лиловый, рыжий. Иванов учился передавать освещение предметов на открытом воздухе - утром, днем, вечером. Учился передавать и самый воздух, а это - великое умение.

Мы не видим воздуха, кажется - его и нет вовсе. Но воздух, хотя и невидим, сильно влияет на освещение и цвет предметов. Написать природу без воздуха, без перемены в освещении и цвете, которую он дает, - значит написать мертвую, игрушечную природу. Идя вглубь натуры в ее первозданной простоте, Иванов предваряет не какие-то отдельные направления, но первые рубежи современного искусства в целом .

Искусствоведы обращают внимание, в первую очередь, на композиционное мастерство, с которым Иванов-режиссер обращает множество четко индивидуализованных персонажей к единой возвышенной цели.

Участники картины объединены в группы. В центре композиции – Иоанн Креститель, совершающий обряд крещения в водах реки Иордан. Он указывает собравшимся на приближающегося Христа. В левой части картины, за Иоанном Крестителем изображена группа апостолов: юный Иоанн Богослов, за ним – Петр, далее – Андрей Первозванный и Нафанаил. Этой группе противостоит группа нисходящих с холма людей, во главе с фарисеями.

Картина построена так, что люди на первом плане будто глядяться в гигантское зеркало, в котором отразилась природа с выступающей на ее фоне фигурой Христа. Он словно приносит с собой завет спокойствия и умиротворяющей гармонии, которые властвуют в природном мире.

Кроме того, во всем многообразии на полотне представлены человеческие характеры, темпераменты и состояния духа: здесь и уже обращенные в христианскую веру, и язычники, и колеблющиеся, и испуганные, и сомневающиеся люди. На первом плане выделяются «раб и господин». О лице раба, сам художник сказал так: «Сквозь привычное страдание впервые появилась отрада». Иванов считал, что на земле не может быть счастья, пока не будет уничтожено рабство, и, говоря это, думал не только о рабах древности или миллионах русских крестьян. Он подразумевал и внутреннее рабство, которое сидит в человеке, живущем в несправедливом мире.

Для головы раба художник сделал огромное количество этюдов, чтобы создать тот единственный точный образ. Он написал умного, гордого человека и жалкого одноглазого старика, обнаруженного в нищей лачуге на окраине Рима. Написал натурщицу Мариуччу и арестанта с клеймом на лбу и толстой веревкой на шее. И больше ничье лицо на картине не выражает такого сложного чувства. Тут и радость, недоверие, надежда, насмешка, и добрая улыбка, возможно впервые озарившая его некрасивые черты.

На переднем плане изображен Иоанн Креститель С художественной точки зрения также очень яркий и выразительный образ. Он призывает не только приветствовать идущего издалека Христа, но и предсказывает спасительную дорогу для всех окружающих. Верил в эту дорогу и сам Иванов: «Если сверстники мои и я не будем счастливы, то следующее за нами поколение пробьет себе непременно столбовую дорогу к славе русской…».

Интересно, что в глубине центральной группы Иванов запечатлел самого себя - в образе странника, в серой широкополой шляпе и с посохом. А среди тех, кто спускается с холма, сразу выделяется фигура человека в коричневом хитоне с непокрытой головой. В нем угадываются черты писателя Н.В. Гоголя, с которым Иванов был дружен.

Друзья Иванова верили в его дарование и с нетерпением ждали картину. Но шли годы, работе не было конца - о художнике начали забывать. Наконец, не вполне закончив свое творение, Иванов показал его итальянцам. Пока многочисленные зрители жадно рассматривали огромное полотно, он стоял один на лестнице и сосредоточенно жевал хлеб, отламывая кусок за куском от спрятанного в кармане ломтя...

В конце мая 1858 года Иванов привез «Явление Христа» в Россию. Возвращения художника никто не заметил. Иванову надо было показать картину, найти покупателя. Он снял свободную блузу, к которой привык за двадцать восемь лет, надел тесный мундир и отправился искать покровителей.

Важные особы заставляли его ждать в приемных, посылали по бюрократическому кругу: здесь надо получить бумагу, туда передать, там о себе напомнить. Один вельможа продержал его три часа в передней и отказался помочь. Другой накричал на художника - зачем он бороду носит. Третий несколько раз прогонял его, пока нужная бумага, наконец, не была составлена по форме.

Картину выставили для обозрения. Но многие зрители ее не поняли. В журнале появилась статья о том, что картина написана не по правилам. Однако творческая молодежь художника поддержала. Юноши и девушки горячо спорили возле полотна, сосредоточенно вникали в замысел.

Иванов думал, что теперь не станет обращаться в своем искусстве к Евангелию, к древности. Он планировал связать живопись с мыслями и надеждами лучших людей своего времени и своей родины. Но планам не суждено было сбыться. Всего шесть недель прожил он в Петербурге. Хлопоты и унижения сломили его. Он заболел и умер. А всего через несколько часов после его смерти лакей из придворной конторы принес пакет: царь за недорогую цену решил купить «Явление Христа»...

Ирина Бондарчук, искусствовед

Статья напечатана в газете «Глас»