Исповедь Неистинного
С самого детства, сколько он себя помнил, Неистинный усвоил одну «истину» - не торопись говорить и поступать, так как думаешь и хочешь в этот момент. Начиная с детского сада, он понял, что можно притвориться больным и не пойти в садик, в магазине «Детский мир» закатить искусственную истерику прямо на полу среди сотен людей и мама обязательно купит нужную игрушку. Во дворе он дружил только с выгодными ребятами, у которых всегда есть что-то вкусное или новые игрушки.Про родителей Неистинного нельзя сказать, что они безответственные люди и не занимались воспитанием сына. Но он в их опеке не всегда видел искренность и, сравнивая, как воспитывают его сверстников, пришел к выводу, что зачастую для родителей воспитание – это просто работа. Например, его постоянно записывали на спортивные секции, куда он не ходил, но мочил волосы и полотенце и врал, что был на тренировке. Время было советское, поэтому среди друзей своих родителей были такие, которые в бане, в походе или на кухне говорили одно, а на людях вели себя по-другому. При этом подмигивали Неистинному как «своему в доску», а он принимал это за честь – быть своим. Когда он просил показать ему живого еврея, они все дружно смеялись, и он с ними тоже смеялся, не понимая над чем, но делал вид, что все понял, только бы не решили, что он не сообразительный. Атмосфера умалчивания и недоговоренности была повсюду: в магазине, в семье и в школе, поэтому Неистинный все больше и больше убеждался, что раз это у всех и везде, это и есть «истина».
В школе тоже хватало противоречий и двойной жизни. Один случай ему запомнился особенно: как-то на политинформации классный руководитель так сильно ругал джинсовую фирму «Montana» за то, что она производит не только джинсы, но и ракеты с пушками, что парень, которому недавно отец привез с моря новые джинсы, срезал железную эмблему с кармана, но продолжал в них ходить.
Больше всего Неистинному не хотелось жить, как его родители и родственники. Когда в школе появились наркотики, он решил что они помогут ему стать самим собой.
Прошли годы, время зависимости и тюрем. Прижало так, что пришлось принимать решение: либо снова в лагерь или в реб.центр. Неистинный и на скамье подсудимых остался, себе верен: прямо на суде он заключил сделку с совестью и с Богом. Так он попал реб.центр, где первый раз покаялся. Сделал он это тоже по привычки, с опаской и настороженно……
1. На словах один, внутри другой - это норма. Не просто норма, образ жизни, потому что настолько привык к разнице между внутренним и внешним состоянием, что изменяешь сам себе и Богу автоматически.
2. Страх и общественное мнение ценнее, чем побуждение Духа, самовыражения и совести.
3. Если нет пастора в зале или достойного восхищения ответа, то зачем подымать руку или выходить на сцену.
4. Употреблять слова для красноречия, а не для веса, чтобы донести глубину истины.
5. Не звонить с отчетом пастору, потому что не чем «удивить», нет положительного результата; когда будет результат – тогда и позвоню.
6. Не тратить силы на подробности и мелочи, все уже и так поняли, что я хочу или сами догадаются как-нибудь.
7. Никто не поймет и не кому достойно похвалить, зачем тогда напрягаться, не перед кем.
8. «Отработать» человека или ситуацию, для «галочки» провести работу служителя, «втереть очки» другим и самому себе, что лечь вечером спать с чувством ложного удовлетворения.
9. «Втирать очки» - обманывать, плутовать, посредством обмана представлять кому-нибудь что-либо в выгодном, желательном для себя свете.
10. Заявлять о предстоящих планах ради того, чтобы заявить, что я тоже в теме, при этом осознавая, что не собираюсь заниматься этой темой.
11. Благодать скроет все мои недоработки, достаточно того, что я служу, иду за пастором.
……Неистинный сидел в зале, смотрел на пастора на сцене, размышляя, как он не похож на этого человека. Прислушавшись к себе, он понял, что сегодня у многих вещей в его жизни, наконец-то появились настоящие имена и что самое потрясающее, он больше не хочет от них прятаться и убегать! Он понял, что без работы над собой в тайне, он так и останется «троечником с большим потенциалом». Нет роста внутри – нет роста в служении!
Странно, но не было самоосуждения, тяжелого осадка внутри и горло никто не душил, было радостное переживание: «Я знаю, что делать! И над чем работать!». Предвкушение от будущих успехов и изменениях в имени.
СПАСИБО, ПАСТОР!
Игорь Серогодский.
