Нам заповедано любить ближнего, как себя. Как же мы любим себя? Я, например, люблю себя не за то, что я, скажем, милейший человек. Я люблю себя не за то, что я хорош, а за то, что я — это я, при всех моих недостатках. Часто я искренне ненавижу какое–нибудь свое свойство. И все же разлюбить себя я не могу.
Другими словами, та резкая черта, которую проводит христианство между любовью к грешнику и ненавистью к его греху, существует в нас, сколько мы себя помним. Вы не любите того, что сделали, а себя любите. Вы, быть может, считаете, что вас мало повесить. Быть может, вы даже пойдете в полицию и добровольно примете наказание.
Любовь — не пылкое чувство, а упорное желание, чтобы тот, кого мы любим, обрел высшее благо.
Из интервью Шервуду Уирту, представителю Евангелистской ассоциации Билли Грэма в 1963 г.
